Кто-то написал что-то. Объективность любого конкурса сомнительна в чьих-то глазах. А Лопес бесспорно звезда, и для Берлинале - фестиваля с политическим душком - выбор фильма вполне понятен. Что он лучший или выиграет - не сказано даже в этом тенденциозном тексте.
Я вот не помню - а Шарлиз Терон со своим заводским трешом попала в конкурс Берлина? На самом деле что мелочиться, давайте Джессику Симпсон вместе с Холли Вэленс и Пэрис Хилтон снимем в драме про Куклус клан - вот вам и Оскар с Глобусом и медведями из Берлина.
Политика здесь понятна - не спорю, но я просто не припомню чтобы в последнее время Берлин настолько опускался.
А что разве это плохой фильм и фильм с Дженнифер Лопес не может ыбть в конкурсной программе? Странно...
Ну да - Холли Берри получила Оскар по заслугам, а Шарлиз Терон в роли Бьорк актриса уровня Мэрил Стрип
.
P.S. Фильм кстати сюда по всему не плохой. Однако это чистейший воды жанровый триллер, просто тему подобрали острую. А так очень близко к фильмам вроде "Власти Страха". И вот теперь вопрос - я понимаю тема, но Джей Ло + жанровая побегушка с острой проблематикой - разве этого достаточно для конкурса в Европейский кинофестиваль??? Тогда уж давайте Перл Харбор туда-же
Пара не таких "тенденциозных текстов": Зубы вне конкурса Главное состязание на Берлинском фестивале проходит слишком спокойно БЕРЛИН — В конкурсе Берлинале собрались фильмы скорее мейнстримные, чем фестивальные, скорее консервативные, чем актуальные. По нему очевиден упадок интереса к современной реальности, в том числе и политической, которая традиционно является приоритетной для Берлинского фестиваля. А самые яркие фильмы фестиваля касаются тем, далеких от политики.
Политику в берлинском конкурсе подменяет унылая политкорректность, как в картонном, почти опереточном фильме Билле Аугуста “Прощай, Бафана” (Goodbye Bafana) — о 20-летнем союзничестве между Нельсоном Манделой, сидящим за решеткой, и его белым тюремщиком, вдохновившимся идеями южно-африканского борца с апартеидом.
В картине французского классика Андре Тешине “Свидетели” (Les Temoins) гуманизм и вовсе приобретает нечеловеческое лицо. Фильм поднимает проблемы СПИДа и свободных отношений, но этот драматический кинороман о сексе, смерти и одиночестве в Париже начала 1980-х выглядит как грузная пародия на экзистенциальные настроения, которыми раньше славился и сам Тешине, и французское кино, вышедшее из “новой волны”.
Американский фильм “Когда человек падает в лес” (When a Man Falls in the Forest), заявленный как независимое кино, оказался очередным и далеко не лучшим вариантом голливудской “красоты по-американски”. Вернее, это независимое кино со звездами, которые отдыхают в нем от голливудского конвейера. Одну из ролей исполняет Шерон Стоун, выступившая еще и исполнительным продюсером ленты. В подчеркнуто негламурном гриме Стоун играет провинциальную жительницу, страдающую клептоманией и пребывающую в перманентной душевной смуте. Ее муж тоже в кризисе и тоске, а его бывшему однокласснику совсем плохо — он одинок, закомплексован, патологически необщителен. Единственная радость этого флегматика — яркие сны (название восходит к одному из его видений). Какие персонажи, таков и сам фильм Райана Эслингера. Эпизоды с участием Стоун можно пересчитать по пальцам — не оттого, что их мало, а от скуки, которую навевает картина, слишком аккуратистская и несмелая, лишенная внутреннего напряжения и сторонящаяся открытых, прямых конфликтов. Получилось чересчур тихое, даже неслышное кино о тихих людях, которые хотят, да не могут взорваться или хотя бы немного побунтовать. И умирают, так и не пожив.
Пожалуй, самым резким перпендикуляром к конкурсному мейнстриму выглядит новая картина Пака Чхан Вука “Я киборг, но это нормально” (I am a Cyborg but that's Оk). После своей трилогии о возмездии (“Сочувствие господину Месть”, Oldboy, “Сочувствие госпоже Месть”), сочетавшей зубодробительную жестокость с утрированной сентиментальностью, Пак Чхан Вук снял фантазийную комедию о жизни и любви двух сумасшедших, которая озадачила даже самых верных поклонников этого режиссера.
Действие замкнуто в психиатрической больнице. Но она выглядит как бесконечное игровое пространство — площадка современного искусства, на которой эксцентричные и экстравагантные герои участвуют в причудливых перформансах и разыгрывают живительный театр абсурда. Главная героиня считает себя киборгом, обожает электричество и разные проводки, она заряжается от батареек и ничего не ест, стремительно теряя вес. Бездушный медперсонал — группу настоящих роботов, заставляющих ее питаться, эта чувствительная девушка смачно расстреливает в своем воображении. На помощь ей приходит другой чудак, озабоченный всем, что связано с зубами.
Фокус фильма в том, что сумасшедший дом увиден абсолютно сдвинутым, смещенным взглядом, а не с точки зрения нормы. Потому — никакой политкорректной фальши и дешевого сочувствия к умалишенным. Они тут отличаются завидной свободой и самодостаточностью.
Еще одно кино со сдвигом показали в берлинской “Панораме”. Фильм “Зубы” (Teeth) снял Митчелл Лихтенштейн, сын одного из лидеров поп-арта — Роя Лихтенштейна. В основе — миф о vagina dentatа, вагине с зубами, перенесенный в американскую глухомань наших дней. Такую природную мутацию обнаруживает у себя прилежная и целомудренная школьница, когда во время первого секса нечаянно кастрирует и убивает своего бойфренда. Откровенно трэшевый сюжет, пригодный для кино категории Б или фильмов студии Трома, разыгран тут с ироничным психологическим вживанием (о молодой актрисе Джейс Вейкслер мы наверняка еще услышим). Героиня не знает, что делать с собственной природой, но постепенно с ней примиряется. И входит во вкус, используя свой мифологический орган как средство борьбы с мужским шовинизмом.
Этот концептуальный и одновременно зрелищный фильм можно смотреть и как спародированный, но тем не менее вполне устрашающий манифест феминизма, и как кичевую метафору американской глубинки, в которой всякое безумие и любая аномалия быстренько становятся постылой нормой. И просто как залихватскую комедию ужасов с откусанными фаллосами, клюквенной кровью и колоритными персонажами, которая наверняка станет культовой и породит серию продолжений и подражаний.
Источник Срисовано с реальности Берлинский фестиваль проходит свой экватор В этом году Берлинале предпринял несколько решительных шагов в духе глобализма. Так, из всех крупных мировых фестивалей он первым сделал своим главным рабочим языком английский как давно ставший международным.
По-английски даются субтитры на официальных показах, телетрансляции всех пресс-конференций так же идут на английском. Такое трудно представить в Канне или Венеции, где патриотический шовинизм пока крепчает. Кроме того, директору Дитеру Косслику впервые удалось привлечь к работе на Берлинале крупнейшие международные киножурналы, так что теперь здесь, как в Канне, ежедневно выходят и Screen International, и Hollywood Reporter, и Variety. Screen интересен тем, что по ходу конкурса дает рейтинги собственного пресс-жюри - оценки по четырехбалльной системе. Оценки подтверждают мое давнее наблюдение: сколько-нибудь объективные критерии в сегодняшней кинокритике перестали существовать как класс. Потому что пока нет ни одного фильма, которому кто-нибудь не выставил бы максимальную четверку, а кто-нибудь - позорную единицу. В результате средние баллы невысоки: никто из конкурсантов не достиг даже планки в 2,5 балла.
В относительных лидерах пока ходят немецко-австрийские "Фальшивомонетчики" и китайский фильм "Свадьба Туи" (по 2,38 балла), а замыкает таблицу "Гудбай, Бафана" с 1,83 балла.
"Фальшивомонетчики" Стефана Рузовицкого основаны на фантастической по авантюризму, но при этом вполне реальной истории, случившейся в годы Второй мировой войны. Действие происходит в концлагере Заксенхаузен, где нацисты сформировали из узников-евреев команду с задачей подделывать паспорта и валюту стран антигитлеровской коалиции. По замыслу немцев, фальшивые фунты и доллары должны были наводнить западные рынки и обрушить вражескую экономику. Фильм поставлен по книге воспоминаний "Дьявольская мастерская", написанной участником аферы Адольфом Бургером. В центре событий - русский еврей Соломон Сорович по кличке Салли, который перед войной подвизался в Берлине как художник и светский хлыщ, но рисовать предпочитал не пейзажи, а купюры, пока не был арестован за мошенничество. В лагере он успешно писал портреты руководства и жил неплохо: хорошо питался, слушал классику, играл в пинг-понг и пользовался медицинской помощью. По версии Бургера, чтобы выжить, он был готов на все. Сам же Бургер понимал, что работает на ненавистный ему фашизм, и по мере сил саботировал коварный проект.
Понятно, что роль героя-антифашиста автор книги отвел себе и что в написанной им истории - реальность, а что - его домысел, установить уже невозможно. Но сделана картина лихо, неожиданно, трагикомично, а постоянно звучащие в "спецбараках" мелодии итальянских опереток придают всему оттенок абсурда.
"Свадьба Туи" разрабатывает актуальную для Китая тему наступления индустрии на некогда патриархальные края Внутренней Монголии - процесс, который вносит в не менявшийся веками быт драматические перемены. Правительство вынуждает потомственных пастухов сниматься с мест, переезжать поближе к городам и начинать там новую крестьянскую жизнь. Туя как раз и не хочет бросать сотню своих овец и уезжать с немощным мужем и детьми в город. Она ищет "спонсора", за которого можно выйти замуж и так поправить дела. Комизм ситуации в том, что энергичная женщина не собирается при этом разводиться с прежним мужем, и вообще она плохо разбирается в законах, которые только усложняют жизнь. К завидной невесте тянется поток претендентов на ее руку и сердце, что порождает множество путаниц и дает авторам возможность показать колоритный набор типов "новых китайцев" эпохи экономического чуда. Режиссер Ван Цяньян - уроженец этих мест и, по его словам, сделал картину, чтобы хоть на пленке сохранить исчезающий образ жизни последних в истории монгольских пастухов. Драматург Лу Вэй, известный по фильму "Прощай, моя наложница", написал почти водевильный сценарий с острохарактерными персонажами и забавными диалогами. Фильм получился теплым, грустным и симпатичным, но его лидерство в конкурсе мне все-таки кажется данью чисто этнографическим интересам.
Берлинале проходит свой экватор - пока без шума, звездопадов и скандалов, которые составляют непременный ритуал больших фестивалей. Роль скандала играет разве что инцидент с китайским фильмом "Затерянные в Пекине", и о нем пишет вся пресса, но при ближайшем рассмотрении этот инцидент можно считать выдающимся образцом предпремьерной раскрутки. Напомню, что сначала фильм категорически не пускали в Берлин китайские цензоры, потом, после 53-й поправки и смены финала, вроде бы пропустили. Но вот за неделю до конкурсного сеанса ленту показали на берлинском кинорынке, причем полную режиссерскую версию, и разочарование дистрибьюторов было оглушительным: крамольная картина оказалась на удивление безобидной и пресной, в ней не было ни разрекламированной обнаженки, ни ожидаемых политических или сексуальных шоков. Что там в конечном итоге вырезали цензоры - теперь даже интересно.
Источник